На наш взгляд, такой поступок опозорил бы только женщину; но я замечал много раз, что простые люди принимают это наоборот, как самое тяжкое оскорбление своей личности. И действительно, Степан вздрогнул, конь его, казалось, сейчас кинется на татарку. Но он удержал его,
подняв на дыбы. Толпа шарахнулась, расчистив путь, и через минуту Степан исчез за околицей в туче снежной пыли под грохот и улюлюканье торжествующей толпы.
Неточные совпадения
— Коли ты царь, — промолвил с расстановкой Чертопханов (а он отроду и не слыхивал о Шекспире), — подай мне все твое царство за моего коня — так и того не возьму! — Сказал, захохотал,
поднял Малек-Аделя
на дыбы, повернул им
на воздухе,
на одних задних ногах, словно волчком или юлою — и марш-марш! Так и засверкал по жнивью. А охотник (князь, говорят, был богатейший) шапку оземь — да как грянется лицом в шапку! С полчаса так пролежал.
Самое тяжелое положение получалось там, где семьи делились: или выданные замуж дочери уезжали в орду, или уезжали семьи, а дочери оставались. Так было у старого Коваля, где сноха Лукерья
подняла настоящий бунт. Семья, из которой она выходила замуж, уезжала, и Лукерья забунтовала. Сначала она все молчала и только плакала потихоньку, а потом поднялась
на дыбы, «як ведмедица».
Гордые животные, раскормленные и застоявшиеся, ржали, подымались
на дыбы и
поднимали на воздух обоих конюхов, так что они висели у них
на шеях, крепко держась правою рукою за узду.
Тронуть же Евгения Петровича за эту струну — значило прямо
поднять его
на дыбы.
— Будет! — прервал его Малюта, — посмотрим, что ты запоешь, как станут тебя с
дыбов рвать,
на козел
подымать! Да кой прах! — продолжал он, вглядываясь в Коршуна, — я где-то уже видал эту кудластую голову!
На селе стало известно, что я сватался и отказано мне; девки усмехаются, бабы галдят, Савёлка шутки шутит, и всё это
поднимает меня
на дыбы, замутило душу до полной тьмы.
Совестясь, что заставил ждать себя, и торопливо натягивая перчатки, он шел вперед не глядя, спустился по ступенькам крыльца и
поднял глаза только тогда, когда протянул было руку, чтоб схватить за холку заждавшегося коня, но вдруг был озадачен бешеным вскоком его
на дыбы и предупредительным криком всей испуганной публики.
— Хоть
на дыбу поднимай… одно говорить буду… — стояла
на своем Софья.
— Ну, ребятушки, спасибо вам, что помогли мне княжну, ангела нашего, от неминучей беды вызволить, вырвать ее, чистую, из грязных рук кромешников, но только ни гу-гу обо всем случившемся;
на дыбе слова не вымолвить… Ненароком чтобы до князя не дошло:
поднимет он бурю великую, поедет бить челом
на обидчика государю, а тому как взглянется, — не сносить может и нашему князю-милостивцу головы за челобитье
на Малюту, слугу излюбленного… Поняли, ребятушки?